— Не части, — прервал Лёху бугор. — Я половину слов не разобрал.
— Так ведь и я не разобрал, — сказал кузнец.
— Вы что, нерусские, что ли? — рассердился Волокотин. — Дай сюда!
Митя вырвал из рук Лёхи зачитанную уже книгу какого-то Юза Алешковского и сам начал читать:
— «…полный ты далиум… умилад…» Что за книжка у тебя — буквы разбегаются. «И ни ух я…»
— Где ты видел про «ух ты»? — заглянул в книжку Опарыш.
— Андрюха, сядь, не раздражай, — кузнец отодвинул Андрея и сам навис над Митей. — Это не «ух, я», а «яху!»
Эксперимент не удался. В основном всё было понятно, но вот некоторые слова… видимо, те самые, которые забылись… короче, буквы не складывались. Кузнец сказал, что есть такая болезнь — дислексия — когда человек не может правильно слово прочитать. Похоже, все в одночасье этой дислексией и заболели.
Пробовали читать по буквам: начала «е», потом «бэ», предпоследняя «а», в конце «эль».
— Ну что, получается? — спросил Игорь, входя на кухню.
— «…Прямо на полу елаб»… — прочитал Лёха. — Не понял: что он с ней прямо на полу делал?
— Я по-туркменски не разумею, — Игорь заглянул в чайник, кивнул и потянулся за стаканом.
— Оба-на! — хлопнул в ладоши Оскар. — Игорек, но ведь по-казахски-то ты полиглот!
— Полиглот по одному языку? — удивился Волокотин. — Как это?
— Это значит — много слов знает, — объяснил Лёха. — Игорёк, правда — ты ведь знаешь по-ихнему?
Игорь наморщил лоб.
— Жон жибек матадан, кара бурыш, кичкинтай бола… Ой!
Все посмотрели на сварщика, а тот смотрел куда-то вдаль:
— У казахов, видать, тоже каких-то слов не хватает.
Лёха подумал — и согласился:
— Да. И в английском тоже.
Оскар побледнел:
— И в немецком.
Так вот и оказалось, что ни в одном языке не осталось слов, чтобы… ну, зачем-то ведь они были нужны!
Вовка, однако, не сдавался:
— Если б нужны были, мы бы их не забыли.
И дальше продолжал в том духе, что, в общем-то, если задуматься, то ни паровая эта связь, ни газеты, ни музеи человеку не нужны, в том смысле, что были б жёлуди, ведь я от них жирею.
Игорь слушал эти декадентские рассуждения, слушал, а потом взял лом и стал Вовку гонять вдоль трассы. Молча, даже убить не обещал.
— Убьёт, — сказал Митя.
— Не, не убьёт, — усомнился Оскар.
— Одно из двух, — покрутил фонарики кузнец.
А бугор поглядел на это безобразие, выждал нужный момент и поставил Игорю подножку. Игорь упал и едва сам себя ломом не пришиб. Но остыл, вроде. Вовка постоял немного в стороне, увидел, что смертоубийство откладывается, и тоже вернулся к делам. Бугор ему как даст по физиономии, младший сварщик аж на эту сел… как её… на пятую точку.
— Делать нечего больше? — спросил бугор у сварщиков.
Вовка попытался что-то возразить, а бугор его по губам опять — хлоп!
— Ладно, бугроид, хватит рукоприкладства, — вмешался токарь. — Стемнеет скоро, а мы только четыре трубы положили.
До конца дня никто больше и слова не сказал, и труб положили на две больше, чем обычно.
3
Широко известно, что в военное время тангенс прямого угла равен единице. Шутки шутками, а только феномен заветных слов не стал единственным в своём роде. В отдельных регионах — Занзибаре, Девоншире, Еврейской автономной области и Цюрихе, — дважды два стало равняться примерно трём целым и четырнадцати сотым, и этому числу даже специальное название придумали — здец (по первым буквам мест, в которых оно получается). А так как связь поддерживалась только почтой, подобных феноменов могло быть в десятки, в сотни раз больше, просто на них ещё никто не обратил внимания.
Несмотря на катаклизмы и связанные с ними трудности (из-за числа здец во многие чертежи вкрались ошибки, а заторможенное отсутствием заветных слов мышление мешало эти ошибки обнаружить) паровое вещание запустили ещё до Нового года.
Бригада незаконно вварила трубу на перегоне Пермь-Сыктывкар-Воркута, и никто этого даже не заметил. Централизованная опрессовка системы прошла без сучка без задоринки — видимо, проектировщики загрубили давление в трубопроводе десятка на два очков, поэтому небольшая потеря давления на магистрали осталась незаметной.
Всё казалось таким замечательным, что даже подозрительно. Но едва работы по монтажу парового вещания в городе и районе завершились, стало ясно, в чём подвох. Кризис никуда на самом деле не делся, просто его некогда было замечать.
В обязательном порядке требовалось поставить на отопительный стояк счётчик давления, весьма, кстати, недешёвый. А как иначе — вдруг ты тайком к батарее подключишься, и за бесплатно паровой трафик пользовать будешь?
Тут же появились государственные службы по обслуживанию и установке этих счётчиков, а если ты хотел автономную систему отопления и не собирался подключаться к глобальному паровому вещанию, тебя начинала окучивать целая куча служб и ведомств, удовлетворить потребности которых было дороже, чем подключиться. Цены на углеводороды взлетели до небывалой отметки, стоимость продуктов тоже выросла.
А работы по-прежнему не было.
Гардин сказал, что раз всё сделали, а грузоперевозок по-прежнему нет — всех отправят в отпуск без содержания. Вырученных с шабашки денег едва хватало протянуть до весны, да и то — если по счетам не платить. Весной, конечно, обещали некоторую ремиссию — там же посевная начинается, удобрения нужны, перевозки будут. Ну, ладно, летом можно перейти на подножный корм: грибы там, ягоды, рыбалка, мелкий разбой. А потом что делать?
— В деревню уедем, там жить будем, — сказал Митя.
— Ага, — хмыкнул бугор. — То-то я погляжу, все туда так и рвутся.
Игорь в деревне жил, и вполне был согласен с бугром: развернуться у нас нигде не дадут.
И вот именно в эти дни сомнений и тягостных раздумий о судьбах своей родины Опарыш подал здравую мысль.
— А взять путёвку в Швецию, как мохнорылый брал, и попросить там политического убежища.
— Кому ты там в Швеции нужен? — спросил Митя.
— Как ты там убежища попросишь, когда ты и по-нашему едва языком шевелишь? — покачал головой бугор.
— Где ты денег на путёвку возьмёшь? — шмыгнул носом кузнец.
— Да на кой тебе вообще эта Европа сдалась? — затянул Игорь всем знакомую песню. — Ненавижу их. Всё на них смотрим, на ихнюю цивилизацию. А нам эта цивилизация…
— Раньше, Андрюха, думать надо было, — не слушая камланий сварщика сказал Оскар. — Когда интернет был. Познакомился бы на каком-нибудь сайте с богатой шведкой, и организовал бы с ней…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});